class="p1">Забился заяц под самый куст, прижался к земле, лежит не шевельнётся.
Принёс я зайца домой. Папа достал из аптечки бинт, вату, забинтовал зайцу сломанную ножку и посадил в ящик. Мама положила туда сена, моркови, мисочку с водой поставила. Так у нас зайка и остался жить. Целый месяц прожил. Ножка у него совсем срослась, он даже из ящика выскакивать начал и меня вовсе не боялся. Выскочит, побегает по комнате, а как зайдёт ко мне кто-нибудь из ребят, под кровать спрячется.
За это время, пока заяц у нас дома жил, и снег выпал, белый, пушистый, как зайкина шубка. В нём зайцу легко прятаться. В снегу не скоро его заметишь.
— Ну, теперь можно его и обратно в лес выпустить, — сказал нам однажды папа.
Так мы и сделали — отнесли зайца в ближайший лесок, попрощались с ним, да и выпустили на волю.
Утро было тихое, накануне ночью насыпало много снегу. Лес сделался белый, мохнатый.
В один миг наш зайка в заснеженных кустах исчез.
Вот когда ему белая шубка пригодилась!
Догадливая синичка
В детстве у нас было так заведено: как наступит осень, мы и начинаем ловить птиц для своего живого уголка. Много наловим и рассадим по клеткам.
А весной, только пригреет солнце, побегут по дорогам весёлые ручьи, — тут мы вынесем все клетки во двор, раскроем дверцы и выпустим птичек на свободу: летите в рощи, в леса, вейте гнёзда, выводите птенцов, а осенью опять возвращайтесь к нам на зимнюю квартиру.
Разные птички у нас в клетках зимовали: синицы, щеглы, снегири. Ловили мы их западнёй. Это небольшая клеточка, только дверца у неё устроена, как у мышеловки.
Вот мы, бывало, откроем западню, а к входу палочку-сторожок приставим, чтобы он не давал дверце захлопываться. Внутрь конопляных семян насыплем и повесим западню в саду, на сучке дерева.
Прилетят в сад какие-нибудь птички, сядут на дерево, где западня висит, и увидят в ней зёрнышки. Подлетят к западне, полезут внутрь, чтобы зёрна клевать, сторожок зацепят — дверца за птичкой и захлопнется.
Один раз попалась нам в западню синица, да только какая-то бесхвостая. Взяли мы её и выпустили. А через несколько дней она опять попалась. Мы её снова выпустили. Так она за неделю несколько раз в нашей западне побывала. Прыгает, бывало, внутри, зёрнышки поклёвывает, будто она на воле, а не в запертой клетке. Такая уж, видно, смелая! Может, раньше где-нибудь в клетке жила, вот и привыкла. И презабавная была пичужка: без хвостика, совсем кругленькая, как пушистый шарик. Важно так, бывало, в клетке сидит, словно у себя дома.
Мы уж и не знали, что с ней делать. Как в сад ни придём — западня закрыта, а в ней бесхвостая синица сидит, зёрна клюёт. Не даёт нам других птичек ловить, да и только.
А потом попадаться вдруг перестала. Мы думали, не случилось ли с ней что-нибудь, даже пожалели, что её к себе домой зимовать не взяли.
Только однажды утром приходим в сад, смотрим, а наша бесхвостая синичка около западни с ветки на ветку перелетает. Затем на крышку западни уселась, с крышки — на дверцу, а с дверцы прыг прямо в западню, да так ловко, что сторожок и не задела.
Стоим мы под деревом и смотрим, что же дальше будет. Наклевалась синичка досыта конопли, прыг из западни на дверцу и опять сторожок не задела. Посидела на дверце, почистила клювик, отряхнулась и улетела. Вот ведь какая догадливая: значит, смекнула, как ей в западню лазить, чтобы дверцу не захлопывать. Так всю зиму у нас и прокормилась.
Заботливая мамаша
Как-то раз пастухи поймали лисёнка и принесли его нам. Мы посадили зверька в пустой амбар.
Лисёнок был ещё маленький, весь серый, мордочка тёмная, а хвост на конце беленький. Зверёк забился в дальний угол амбара и испуганно озирался по сторонам. От страха он даже не кусался, когда мы его гладили, только прижимал уши и весь дрожал.
Мама налила ему в мисочку молока, поставила тут же, рядом. Но напуганный зверёк молоко пить не стал.
Тогда папа сказал, что лисёнка надо оставить в покое — пусть оглядится, освоится на новом месте.
Мне очень не хотелось уходить, но папа запер дверь, и мы ушли домой. Был уже вечер, скоро все легли спать.
Ночью я проснулся. Слышу, где-то совсем рядом тявкает и скулит щенок. Откуда же, думаю, он взялся? Выглянул в окно. На дворе уже светало. Из окна был виден амбар, где находился лисёнок. Оказывается, это он так по-щенячьи скулил.
Прямо за амбаром начинался лес.
Вдруг я увидел, что из кустов выскочила лисица, остановилась, прислушалась и крадучись подбежала к амбару. Сразу тявканье в нём прекратилось, вместо него послышался радостный визг.
Я потихоньку разбудил маму и папу, и мы все вместе стали глядеть в окно.
Лисица бегала вокруг амбара, пробовала подрыть землю под ним. Но там был крепкий, каменный фундамент, и лиса ничего не могла сделать. Вскоре она убежала в кусты, а лисёнок опять начал скулить.
Я хотел караулить лисицу всю ночь, но папа сказал, что она больше не придёт, велел ложиться спать.
Проснулся я поздно и, одевшись, прежде всего поспешил навестить лисёнка. Что такое?.. На пороге, возле самой двери, лежал мёртвый зайчонок.
Я скорее побежал к папе и привёл его с собой.
— Вот так штука! — сказал папа, увидя зайчонка. — Это, значит, мать-лиса ещё раз приходила к лисёнку, принесла ему еду. Попасть внутрь она не смогла, так и оставила снаружи. Ну и заботливая мамаша!
Весь день я вертелся около амбара, заглядывал в щёлки и два раза ходил с мамой кормить лисёнка. А вечером я никак не мог заснуть, всё вскакивал с постели и смотрел в окно — не пришла ли лисица.
Наконец мама рассердилась и завесила окно тёмной занавеской.
Зато утром я поднялся чуть свет и сразу побежал к амбару. На этот раз на пороге лежал уже не зайчонок, а задушенная соседская
